Чемпионка Европы по фигурному катанию Алена Косторная — первый герой шоу «На два слова». Многократные чемпионки мира по художественной гимнастике Дина и Арина Аверины в компании обозревателя РИА Новости Спорт Влада Жукова расспросили одну из самых эпатажных спортсменок России о неожиданном переходе в парное катание, реальных причинах непопадания на Олимпиаду, отношениях с Тутберидзе и Плющенко, скандальном интервью после возвращение в «Хрустальный» и многом другом.— Алена, как и почему ты решилась на переход в пары?— У меня была операция 7 сентября, после нее — долгая реабилитация. Когда вышла на лед, поняла, что невозможно делать привычные вещи – не могу много прыгать. А кому нужны такие одиночники? Я подумала насчет парного катания, мне как раз были нужны поддержки. Мы начали учить поддержки, потом подкрут, тодесы…И как-то так все завертелось-закрутилось, мне так понравилось. Не было вот этой боли, которую я испытывала на прыжках. И подумала: если это действительно шанс оставаться в фигурном катании, бороться за топ-5, топ-3, почему бы не попробовать.— Ты говоришь о боли на прыжках, но выбросы со стороны кажутся даже более опасными.— Там многое зависит от партнера, от меня только приземления.— Это разве не самое болезненное?— Нет, для меня больнее всего маховое движение. А тут они не нужны. Меня по факту повернули, я голеностопом отработала, руки-ноги сложила и все. Ну, и желательно приземлиться. Падать больновато — высота другая.— То есть у вас серьезные соревновательные планы?— Если не турниры, то зачем было это все придумывать?— Просто среди болельщиков было много скепсиса, мол, это все несерьезно, только для шоу…— Могу сказать, что месяц назад и в федерации было то же самое. Прошло время, появились элементы, программа, начался абсолютно другой разговор. Поэтому все докажется делом.— Если говорить про переход в пары, то один из важнейших его катализаторов, должно быть, конкуренция в одиночном катании?— В первую очередь это бедро, операция. В парах конкуренция не меньше. И вообще там, где нет конкуренции, нет движения вперед.— Почему твоим партнером стал именно Георгий Куница?— Он довольно долго катался в парах, причем с достаточно опытными партнершами, просто никак не складывалось. И тут я нарисовалась. И мы сначала для шоу вместе катались, а потом я к нему подошла и говорю: «Давай я попробую». Он такой: «Подумай десять раз, ты же понимаешь, что обратно уже не вернуться». Я думаю: вернусь. Надо — ничего страшного. Мои габариты позволяют это сделать, было бы желание. Я подошла к тренеру, потом мы вместе пошли рассказать обо всем. Как-то так и получилось.То есть мы начали для шоу, а потом у меня уже не было желания подойти к нему и сказать: «Ой, прости, я теперь пойду с другим покатаюсь» (смеется)— Каково кататься в паре с парнем, с которым встречаешься в жизни?— На льду это никак не отражается. Мы выходим, работаем и убиваемся, чтобы потом вместе поехать на отдых. Нет такого, что мы на льду разводим скандалы или еще что-то. Скандалить я люблю, но это все в жизни.© Фото : Соцсети Георгия КуницыГеоргий Куница и Алена Косторная© Фото : Соцсети Георгия КуницыГеоргий Куница и Алена Косторная— Есть ли планы в следующий сезон войти полноценно, как пара?— С сентября мы планируем выступать на соревнованиях. В планах и борьба за сборную. Посмотрим, как будет получаться, но мы и тренеры будем идти на максимум. В друг друге мы уверены на 100 процентов.— Какая реакция была у знакомых на твое решение уйти в пары?— Родители и родственники всегда меня поддерживают, за исключением одного момента. Но там вообще была отдельная история. Подружки — Аня Щербакова, Даша Усачева и все остальные, — были немного в шоке.— Не ожидали?— Думаю, да. Хотя я им всегда говорила, что варианты есть, они отвечали: «Это так страшно, там летают», еще что-то. Я такая: «Нормально».— Самое забавное сообщение на этот счет от кого получили? Можно без имен, просто как факт.— Люди разделились на два лагеря. Одни — вау, круто. Другие — фу, что это ты придумала. Ну, я лучше к первой категории пойду. Мне с ними больше нравится.— По поводу отношений в паре. Вы с Гошей обговаривали, как поступите с парой, если что-то пойдет не так?— Мы об этом не думали, потому что пока все нормально.Тарасова ответила на слова Косторной о ТутберидзеВчера, 19:05— Как ты училась доверять партнеру? В тех же поддержках, например.— В поддержках и подкруте нормально было, на удивление. А вот выбросы… Я до сих пор смотрю первые видео выбросов. Там два оборота и маленькая высота — я свой обычный прыжок выше делаю. Так я с них валялась, как будто высота огромная, как будто я со шкафа падаю.А так я просто как будто сразу понимала, что он знает, что делать. Что я просто тело, которое нужно выбросить. И если я сама начну что-то придумывать, станет только хуже. Сразу слепо доверилась, и все.— Ты действительно рассматривала возможность вернуться в одиночное, если что-то пойдет не так в парах?— Ну это было не так, что я пять лет покатаюсь в паре и вернусь — это уже нереально. А как Ксюша Синицына, например — она две недели попробовала, ей не понравилось, и она снова катается в одиночном. Мне кажется, если даже сезон пропустить туда-сюда, сильной разницы не будет. Да, у тебя пострадают оценки, потому что туда-сюда ходить не приветствуется, да и катание отличается. Но глобально вернуться можно.© РИА Новости / Ольга Бенар | Перейти в медиабанкФигурное катание. V этап Кубка мира. Женщины. Произвольная программа© РИА Новости / Ольга БенарПерейти в медиабанкФигурное катание. V этап Кубка мира. Женщины. Произвольная программа— Есть мнение, что на твое решение уйти в пары повлиял в том числе олимпийский сезон.— Да там ничего особенного и не происходило. Я откатала Гран-при, должна была ехать на финал, потом его отменили, а дальше я просто не вылезала из травм. Сломала руку, вышла на неделю на лед, сломала еще одну руку. Восемь недель (простоя), неделя тренировок, еще восемь недель. Потом я вышла к Елене Германовне (Буяновой). Мы поставили программы, начали их накатывать — у меня заболело бедро. Я тянула-тянула, а когда приехала в Новогорск и сделала МРТ — меня туда силком затащили, — оказалось, что нужна операция. Вот так все было.— Можешь поподробнее рассказать, что было с предолимпийским чемпионатом России?— Я сломала руку, меня сняли. Это логично, когда у тебя гипс от пальцев и выше локтя, торчали только два ногтя. Ты даже руку согнуть не можешь, по факту — инвалид. Я ездила в МФЦ, мне документы пришлось левой рукой подписывать — 40 листов. Есть научилась левой рукой. Без шансов было.Один раз вышла на тренировку — мне мама коньки завязывала. Это такой позор был! Не могла кофту надеть — она просто не налезала. Стою в топе, штанах, развязанных ботинках: «Ма-мааааа!»Вышла на лед, поскользила. Из-за того что начала приливать кровь, гипс стал давить. Сергей Викторович (Дудаков) и Даниил Маркович (Глейхенгауз), видимо, на той тренировке на это все посмотрели и позвонили Этери Георгиевне. Сказали, что это жесть.Советский фигурист назвал тренера, не уступающего Тутберидзе28 февраля, 09:46Этери Георгиевна и Филипп Шветский были на связи с федерацией и быстренько меня сняли. Сообщили мне эту новость только после того, как она разлетелась по всему интернету. Неприятненько было, но другого выхода не было.Было очевидно, что меня снимут, вопрос только в том, кто бы это сделал.— То есть шанса выступить хоть как-нибудь не было?— Точно нет. Мне только надели гипс, а через неделю надо было уже уезжать на чемпионат России.— А что именно было сломано?— Названия костей не скажу, но три из 12, по-моему. Сильный перелом был и падение дурацкое. Я просто упала назад, как всегда, и рука резко ушла на выворот. Сначала думала, ничего, а потом поняла, что ни снять, ни надеть перчатку не могу. И прыгать не могу — рука болтается, больно. 20 минут льда доездили кое-как и поехали в травмпункт.— То есть не «трещинка в пальце», как это озвучивалось тренерами.— Не всегда все, что озвучивают и говорят, является действительностью. Но уже было и прошло.— Вопрос просто был о том, что Этери Георгиевна намекала, что вы могли бороться за попадание на Олимпиаду.— Тренеры не афишируют характер травмы и прочее, потому что к ним будет много вопросов. Потом будут вопросы: как у них на тренировках такое могло случиться? Поэтому все скрывается и сглаживается. И, в принципе, это можно понять.© РИА Новости / Александр Вильф | Перейти в медиабанкТренер Этери Тутберидзе на соревнованиях по фигурному катанию на Кубок Первого канала.© РИА Новости / Александр ВильфПерейти в медиабанкТренер Этери Тутберидзе на соревнованиях по фигурному катанию на Кубок Первого канала.— Обиды нет?— Мне было обидно как человеку, который стремится всегда говорить правду, какой бы она ни была. Что сначала рассказывают одно, потом другое, и при всем этом мне не верят. Как так? Неприятно. Да ладно, уже столько времени прошло. У меня уже другая жизнь, все поменялось десять раз.— Вы тогда еще говорили, что вам нельзя это комментировать.— Было бы странно, если тренеры говорят одно, а я в этот же момент пойду и скажу другое, выставив их полнейшими дураками. Это было бы не очень красиво с моей стороны и не очень выигрышно с их стороны. Потому что опять начнутся разговоры «А вы что, не знаете, что у вас на катке происходит?» Мне это тоже было не в плюс, потому что я в этой группе каталась. И так постоянно первая на вылет (смеется)— Прямо первая?— Ну, я образно.— А необразно?— Ну, со мной было много проблем всегда. (смеется)Тренер назвал главную цель Косторной в паре с Куницей22 апреля, 16:50— Закрывая тему. Никакой обиды в связи с Олимпиадой, на которую ты не могла попасть, у тебя нет?— Да нет. Меня же никто не заставлял идти прыгать и ломаться. Даже моей вины в этом нет. Обычный тренировочный процесс.Но, может быть, все было к лучшему. Может быть, выступи я тогда на чемпионат России, случилось бы что-то другое, и я бы все равно не вышла. Было бы хуже, если бы меня сняли с какой-нибудь официальной тренировки.— Как переживали, что вы здесь, а они там?— Сначала было ужасно обидно. Потом были другие старты (чемпионат Европы. — Прим. ред.), потом Олимпиада, которую я вообще не смотрела. Думала, что вот, в теории я могла бы быть там. А потом в какой-то момент просто пропустила это через себя. Было и было. Появилось вот это «Иди работай дальше, чтобы когда-нибудь у тебя была возможность куда-нибудь поехать».— Ты была чемпионкой Европы у Тутберидзе, когда уходила к Евгению Плющенко. Сейчас, оглядываясь назад, нет ощущения, что это было ошибкой?— Нет. В команде у Евгения Викторовича мне дали возможность двигаться, но некоторые факторы не позволяли мне ею в полной мере воспользоваться. В целом все было не плохо — с кривыми-косыми прокатами я получала баллы не ниже, чем всегда.Был карантин, я тяжело восстанавливалась. Был переход, мы ставили программы в последний момент, на прокаты вышли только с одной короткой. За месяц поставить и накатать программы — нереально. К тому же был большой перерыв. Первый раз в жизни мне понадобилось три недели, чтобы тупо собрать тройные. Даже после своего бедра я выходила на лед и что-то делала. Тот же сальхов прыгнула дня за четыре.Тело меня не слушалось, я была в какой-то непонятной субстанции. Все больно — ноги, спину. Заставить себя тяжело. И рядом дети, которые идут и три-три прыгают «ших-ших-ших!» Стоишь и думаешь: а мне с ними стартовать. Мм, классно.Кондратюк рассказал о доходах в шоу Плющенко12 апреля, 13:49— Еще и ковид был.— Да, меня тогда пытались за неделю реанимировать. Вообще весь сезон такой был. За карантин у меня сильно изменилось тело, пришлось себя собирать. После ковида у меня повышенная хрупкость костей. А еще раньше я редко болела, а теперь любой кашляющий ребенок рядом — я тут же «сваливаюсь». Сейчас уже привыкла — ага, он чихнул, на десять километров от него отхожу. А тогда неделями болела после каждого чиха рядом. Мама за голову держалась, не могла понять, что со мной творится.— Евгений Плющенко действительно дал тебе личную свободу в плане выбора времени тренировок и другого?— Как всегда. У всех есть расписание, тебе дается выбор — например 10 утра и четыре часа дня или 9 утра и три часа дня. Ты выбираешь и весь сезон по этому времени идешь. Перед льдом мы полтора часа разминались, ну как — делали ОФП. Там очень жесткое ОФП в плане подготовки. Люди просто выползают. Если ты не умер, это хорошо. Поэтому я не удивляюсь, как девочки, Вероника (Жилина) и Софа (Муравьева) катают эти программы с четверными. Им это очень легко после такого.— Ты сталкивалась с контролем веса, физическим насилием и другими вещами, о которых сейчас много говорят?— С контролем веса — всю жизнь. Утром взвешивала мама, днем — тренеры и вечером снова мама. Она была сильно погружена в мое фигурное катание. Но, собственно, вес — это травмы, даже в детском возрасте. Скачки веса плюс килограмм — это нагрузка на колени, спину. Значит, в более взрослом возрасте это все уже будет на тоненького.Но я не скажу, что меня избивали прямо — такого никогда не было. Но где-то можно было схватить подзатыльник. Но это, извините меня, родная мать. Если ты реально накосячил, виноват и открыл свой рот там, где не надо, когда на тебя уже выразительно смотрели — нормальный ребенок просто замолчит и все, типа, меня нет. А я эти взгляды не понимала и делала то, что не нужно. Поэтому часто получала.Бизнес с Липницкой и богатая светская жизнь. Как живет красавица-фигуристка12:00— Вы считаете эти методы нормой?— Да нет, наверное, это все можно решать словами, но в тот момент не ко мне это относилось. Я давно сказала, что если бы мне сейчас попался такой ребенок, каким я была в детстве, я бы от него отказалась, не будь я матерью, — как тренер от спортсмена. Как все остальные меня терпели, я не знаю. Танцоры, с которыми я занималась на подкатках, отказывались от меня через два занятия. Я была отвратительным ребенком и спортсменом, от меня постоянно отказывались.— Что же в тебе такого отвратительного?— Я отвечала, спорила, ленилась. Ну как ленилась — просто не делала то, что мне говорят. Меня нельзя было заставлять — если я не хочу, то не буду делать. До сих пор это сохраняется, наверное.— То есть к вам просто нужно было не с палкой, а с мотивацией?— На даже не с мотивацией. Мне надо подкинуть идеи, мол, а смотри, если вот так сделать — то будет то-то. И все, я поперла, меня не остановить. Если я что-то решила, шансов, что меня кто-то остановит — ноль. Это отчасти передалось от мамы, и в детстком возрасте, когда она пыталась меня воспитывать — у нее неплохо получилось это сделать.Там еще звучали страшные слова про РПП в вопросе — это уже должна быть работа с психологом. Главное распознать причину, признать это и начать двигаться в нужном направлении. Если это не заметить, пропустить — все может очень печально закончиться.Любовь под присмотром Тутберидзе. История отношений Липницкой и Тарасенко21 ноября 2022, 17:00Сейчас много интервью, где ребята рассказывают — вот, у меня было. А что же вы молчали тогда, когда вам еще можно было помочь? В сборной есть психолог. Да даже в Новогорске есть, к нему меня отправили, увидев, что я ковыряю заусенец. Врач-мануальщик увидел и отправил. А, это был на заусенец даже, а корочки после набитой татуировки. Они противные такие, я начала их сдирать.Казалось бы, ну что за проблема, однако даже ее заметили. А тут половина у нас рассказывает сейчас, что у них были проблемы, но никто не заметил. Неужели не видели тренеры, родители? Можно же было спокойно поговорить и отправить человека к специалисту, который, я уверена на 98%, помог бы. Это странно. Насильно вряд ли заставишь что-то сделать, но нужно как-то обращать внимание на то, что вокруг происходит.— У тебя было три именитых тренера — Тутберидзе, Плющенко и Буянова. Кто-то из них понял тебя по-настоящему?— С Этери Георгиевной в сезон, когда я пришла обратно после Плющенко, у нас было много разговоров. Со мной вели диалог, чему я была поначалу очень удивлена. В целом да, наверное, Этери Георгиевна больше всех меня знает.— А идеал тренера есть?— Такого нет. Мне важно, чтобы я была услышана. Хотя бы чуть-чуть, в каких-то моментах. В принципе, на этом все. Чтобы не было такого, типа, ты скажи, а мы все равно сделаем то, что хотим. Поставим музыку, которую сами выбрали, потому что нам ее весь сезон слушать и смотреть на то, что ты там возишь, даже не катаешь.© РИА Новости / Ольга Бенар | Перейти в медиабанкЭтери Тутберидзе и Алена Косторная© РИА Новости / Ольга БенарПерейти в медиабанкЭтери Тутберидзе и Алена Косторная— В каком формате проходили эти разговоры с Этери Георгиевной после возвращения?— Мы много говорили на разные темы, не буду конкретизировать. Я была удивлена этому, потому что раньше такого не было. Но это случалось только в межсезонье, в соревновательный сезон все резко прекратилось (смеется). Я понимаю, что старты, группа из 15 человек, таких, как я, и с каждым не поговоришь. Из-за этого чуть потерялся контакт и все пошло скомканно.— Пройдемся по нескольким твоим ярким цитатам, чтобы раскрыть их еще больше. «Плющенко — харизма, энергетика, сила воли. Тутберидзе — грация, строгость, добыча результата любыми возможными способами. Буянова — честность, поддержка, умение направить в нужное русло».— Когда Евгений Викторович выходит на лед, в зале какая-то особая энергетика. Люди это чувствуют, от него прет какая-то сила. И в тренировках он такой же. Что-нибудь начинает делать на раскатке, а мы такие стоим: «А как он это делает? Объясните для тупых».Этери Георгиевну Тутберидзе называют Снежной Королевой. Помню, когда она выходила на лед, так обводила взглядом, что прямо стремно становилось. Первые два года в «Хрустальном», когда она появлялась, я прижималась к борту, боялась сделать что-то не так. Этот ее строгий взгляд, осанка, и я просто: «Помогите!Елена Германовна умела словами без всякого мата и вообще ругательств сказать так, что это тебя и уколет вроде, но не будет опусканием ниже плинтуса. Это «неприятненько» превращалась в «я сейчас пойду и сделаю». Причем это не разово, его надолго хватало.«Какой же он, гад, талантливый». Тутберидзе растит нового Плющенко16 февраля, 17:25— А почему Тутберидзе — добыча результатов любыми методами?— Потому что конвейер. Этот сломался — идет следующий. Я не говорю, что это плохо. У них такие методы работы, у всех свои. Кто-то ведет одного спортсмена с 15 лет и до 30, а кто-то с 15 до 18. Но как показывает практика, старше 19 уже не совсем про спорт речь. У всех разный возрастной диапазон работы.— Следующая цитата: «Я не воспринимаю мужчину-авторитета. Для меня это не авторитет. Я опираюсь больше на жизненный опыт, на какие-то познания, еще что-то, а не на патриархат».— Я имела в виду, что не могу слепо довериться мужчине в некоторых вопросах. Например, костюмы, какая-то эстетика. Наверное, женщина лучше видит, что на мне как сидит. Это не касается прыжков, технического исполнения, программы — конечно, если мне что-то объясняют, я буду слушать. Тренер есть тренер, он не будет делать тебе хуже.— И последняя цитата: «Мне было немного обидно, когда брали интервью у меня и Тутберидзе на Первом канале. Сами вопросы вынуждали меня говорить, что была не права».— Было неприятненько. Потому что в каждом вопросе… Я до сих пор к этой теме отношусь дерганно, потому что меня это дико раздражает. Когда меня взяли обратно, мне пришлось дать интервью, в котором я со слезами на глазах должна была сказать: «Ах, простите меня, идиотку такую, возьмите только обратно».С того момента у меня не было ни одного интервью, где я пыталась как-то сгладить углы. Если говорила, то в лоб. Настолько меня выбесила эта ситуация, что я дала себе установку — ни одного интервью, где я буду что-то приукрашивать в чью-то пользу, тем самым занижая себя, больше я не дам».
