Чемпион Европы по фигурному катанию Дмитрий Алиев рассказал корреспонденту РИА Новости о своих новых программах, связи с Сергеем Есениным, борьбе с собственной вспыльчивостью и новом шкафе, где припасено место для главной медали.— Дмитрий, мы с вами беседуем в Кисловодске после завершения совместного сбора группы вашего тренера Евгения Рукавицына и фигуристов Светланы Соколовской. Программы уже готовы?— Полностью поставлены. Сейчас вкатываю их, чтобы они отскакивали от зубов и не приходилось думать, где какой рукой надо взмахнуть.— Понятно, что в середине июля раскрывать темы рано, но как-нибудь намекнуть, что мы увидим, можете?— В короткой программе будет необычный опыт. Мало кто катался под эту группу, под этого исполнителя. Это русская композиция. Вообще в России, мне кажется, фигуристы редко используют для программ русские песни. Сейчас такое стало происходить чаще, потому что мы выступаем внутри страны, а раньше на мировой арене боялись что-то русское преподнести. Сейчас такая возможность есть, и я думаю, что человек с русской душой, любящий свою Родину, прочувствует эту историю.Что касается произвольной программы, то для меня это давняя тема. В сезоне-2016/17 я уже пытался кататься под это произведение, но тогда у меня не получилось. Я очень сильно пропускал эту композицию через себя, она меня захватывала и уносила куда-то, не получалось сконцентрироваться на прыжках и других элементах. А сейчас, мне кажется, наступил тот момент, когда я хочу, могу и готов показать эту программу в том виде, в котором бы хотел.— Внутренне изменились?— Да, к произведению этому по-другому теперь отношусь. Да и к самим выступлениям на льду. Понимаю, где можно поддаться эмоциям, а где лучше сконцентрироваться. А тогда, семь лет назад, помню, мы были на сборах в Америке и, когда ставили эту программу, я остановился и почувствовал ком в горле. Подъехал к Евгению Владимировичу (Рукавицыну, тренеру – ред.), говорю: «Обалденная музыка, но не вывожу я ее внутренне». Что-то в ней я свое особенное нашел, из-за чего она так меня цепляла. Сейчас, мне кажется, я уже более прижат к земле и все могу контролировать.Дочь Тутберидзе рвалась в лучшую академию мира: переход еще возможенВчера, 08:00— Постановщиков раскроете?— Короткую программу поставили в нашей группе с хореографами Валентином Николаевичем Молотовым и Ольгой Германовной Глинкой. Произвольную программу ставили с Никитой Михайловым на сборе в Кисловодске. Поэтому, собственно, процесс вкатывания пошел только к концу сбора. Но у нас еще есть время.— Очень запомнилось ваше выступление под песню на стихи Сергея Есенина в исполнении Сергея Безрукова на турнире «Русский вызов». Есть планы сохранить эту программу для следующего сезона?— Да, будут шоу, где я ее представлю. Это вообще моя тема, мне тоже запала эта программа в душу. Мне близка история самого Есенина и глубоко понятна, я как будто сам ее проживал, когда смотрел сериал с Сергеем Витальевичем Безруковым в главной роли. Когда рассказал о своих впечатлениях нашему хореографу Ольге Германовне Глинке, она предложила поставить программу под стихи Есенина. Это все наше русское, людям понятное. Пусть эта программа и не понравилась судьям на турнире, но многие эксперты, которые разбираются в фигурном катании, подходили ко мне и высоко ее оценивали. Особенно если научиться в этой программе себя отпускать, Есенин ведь был такой гуляка-разбойник… Когда у меня получается это передать, то сам по эмоциям чувствую, что очень классно. Так что покатаю еще эту программу.— С Есениным же вас связывает еще и то, что вы пишете стихи. Сейчас продолжаете этим заниматься?— Меня это уносит в какой-то определенный период времени. Могу написать стихотворение, сидя в машине и слушая радио. Особенно когда слушаю классику. Вообще я меломан, слушаю любую музыку, но под классику появляется такое состояние, при котором мысли иногда оформляются в стихи. Но не каждый день и не каждую неделю. Бывает, просто запишу мысли, а потом уже из них сложится стихотворение.— Вы пишете только для себя или читаете в компании друзей?— Да по-разному. Многие ребята слушают хип-хоп, и мы балуемся: я строчку выдаю, другой человек строчку, снова я строчку, другой строчку. Но это больше как шутка. А так бывали вечера, когда я читал мои, как мне кажется, лучшие стихи. А на сборе на Алтае и песню исполнял. Настя Губанова свою песню спела, и я свою. Евгений Владимирович первый раз ее услышал, сказал, понравилось (улыбается).— Алтай – необычное место.— Места потрясающие там, я бы приехал на Алтай не сбор провести, а отдохнуть. Там очень хорошая рыбалка, природа, лес, горы – я обожаю все это дело. Моя стихия.— Так получается, что отстранение российских спортсменов, проблемы с логистикой, которые мешают выезжать за рубеж, хоть и глубоко печальны, но зато открывают новые места в России.— Да, это здорово. И благодаря шоу, которые у нас были в прошедшем сезоне, я тоже побывал во многих городах России. Интересно, насколько разный у нас народ. Обычно сравнивают публику в Петербурге и Москве, но своей харизмой, эмоциями и настроением выделяются и многие другие города.— Но скором времени вам предстоит и международный выезд – на шоу в Китай.— С нетерпением его жду. Так получилось, что за всю свою спортивную карьеру я ни разу не был в Китае. Марк Кондратюк, Саша Самарин бывали, а у меня не совпало. Так что мне очень интересно, будет новая страница впечатлений в моей жизни.Загитова призналась, что ей не нравилось заниматься фигурным катанием20 июля, 14:12
«Мы росли на патриотизме»
— Раз уж упомянули недопуск до международных соревнований – в такой же ситуации, как и вы, находятся сейчас и российские легкоатлеты, причем уже довольно давно: сначала они из-за допингового скандала выступать нормально не могли, а сейчас по той же причине, что и остальные. Разговаривал с чемпионом мира Сергеем Шубенковым, и он сказал, что его отношение к этой ситуации дошло до стадии какого-то христианского смирения.— У меня примерно так же. Уже давно смирился с тем, что мы соревнуемся внутри страны. Но все-таки наши детские мечты – это стать чемпионом Европы, чемпионом мира, олимпийским чемпионом. Так воспитывали меня мои родители, мои тренеры – стремиться именно к этим вершинам. Что сейчас делать детям, я вообще не знаю, как им объяснить, к чему стремиться? Но с другой стороны, тот сезон, который прошел у нас внутри страны, на мой взгляд, был более фееричный, чем международный, за что хочется поблагодарить федерацию нашего вида спорта. Мне кажется, людям за ним намного интереснее было следить, а нам – очень интересно выступать.— Тот случай, когда импортозамещение сработало.— Да, на все сто. Но, конечно, мы ждем возвращения на международную арену. Стремимся к своим мечтам, целям, титулам. А у нас это все отняли. Так что пока нам остается ждать и смириться с тем, что у нас на данный момент есть. И с этим двигаться вперед.— Вы за всю свою карьеру в нейтральном статусе ведь не выступали?— Один раз было – на Олимпийских играх 2018 года.— Но там команда называлась «Олимпийские атлеты из России». А по тем рекомендациям, которые сейчас приняты Международным олимпийским комитетом, не будет ни упоминания страны, ни какого-либо другого намека на происхождение спортсменов. Осталось только без фамилии и имени заставить спортсменов выступать, такая идет дискриминация. Вы готовы соревноваться на международной арене, если допустят именно по нынешним критериям?— Сложный вопрос. Конечно, как спортсмен я хочу видеть флаг России и слышать гимн России. Но, как мне кажется, если будет возможность выступать хотя бы на условиях, которые сейчас сформулированы МОК, и если от нас не будут требовать политических заявлений или действий против моей страны — надо это делать. Русские люди все равно будут знать, что это наш спортсмен – Дима Алиев или кто-либо еще. И все равно будут нашим спортсменом гордиться. Да, будет очень обидно, если нас вернут на таких условиях, но это все-таки шаг вперед по сравнению с нынешней ситуацией.— К тому же опыт уже есть – наши спортсмены уже выступили в таком статусе на чемпионатах мира по дзюдо, тхэквондо. И, например, тот же дзюдоист Инал Тасоев прогремел на весь мир, когда только из-за судейской ошибки не победил титулованного француза, но заставил международную федерацию потом присудить ему вторую золотую медаль – и это не прошло даже мимо нашего президента, который комментировал эту ситуацию.— Да, и даже по своему опыту помню, как я выступал на Олимпиаде в нейтральном статусе и чувствовал, как русские люди за меня болеют. Я уверен, что русский народ останется со своими спортсменами и поймет их. И даже если мы будем без флага, поболеет за наших ребят. Ведь мы воспитывались и росли на патриотизме, мы в любом случае будем с нашим народом.— Возвращаясь к предстоящему сезону – понятно, что у такого фигуриста, как вы, цели могут быть только самые высокие. Чтобы их покорить, готовите что-то новое, например четверные, которые раньше в программах не исполняли?— Сейчас рано об этом говорить. Восстановление четверного лутца пока в планах не стоит, опасаюсь из-за стопы, в прошлом сезоне я получил травму именно на этом прыжке, и мы его исключили из своего арсенала. Так что пока работаю над четверными тулупом и сальховом, чтобы эти два прыжка стабильно исполнять чисто. Думаю, моего нынешнего контента при условии его качественного исполнения на данный момент достаточно, чтобы соревноваться со всеми. Но потом, по ходу сезона, все возможно. У меня ведь как бывает – пошла волна, и я сам не замечу, как пойду и сделаю этот четверной лутц на тренировке.— В прошлом сезоне у вас были как совершенно выдающиеся прокаты программ, так и провальные – то есть выйти на тот уровень стабильности, который бы вас удовлетворял, так и не вышло. Как работаете над тем, чтобы избежать таких перепадов?— Было много чистых произвольных программ, которыми я себя спасал. Особенно в конце сезона. В начале были и хорошие короткие программы, потом уже я стал на них много терять. Но я очень рад, что мне хватало моральных сил себя возвращать в битву. Это было трудно – когда короткая программа не получается, в голову лезут мысли: ну вот, а что в произвольной будет… Но потом получалось выйти и спасти себя. Сейчас пытаюсь запомнить те ощущения, с которыми выходил на классные прокаты. Не хочется себя больше спасать и вылезать наверх с 11-го места. Хочется, чтобы получались обе программы в связке и были таким ударным кулаком.— Вы как-то рассказывали, что в юниорах после неудачной программы разбили смартфон и ноутбук со злости. Почему об этом вспомнил – недавно сам проиграл в теннис с пяти матчболов, очень хотелось что-то сломать.— Да всякое бывало. Все через это проходят, я и в лыжных гонках, помню, палки ломал. И на сборе вот в волейбол играли – тоже эмоции захлестывали. Я контрастный – бываю вспыльчивый, бываю спокойный, бываю общительный, бываю осторожный. И я, конечно, очень эмоциональный. Что-то может резко взбесить, могу порадоваться тому, чему другие не радуются. Но в последнее время, мне кажется, у меня получается лучше себя контролировать. Понял, что неудачу не надо сопровождать агрессией и забивать себя негативом, а надо через нее перешагнуть, исправить и взять из нее то, что тебе может помочь в дальнейшем.Деньги мимо фигуристов: секрет постановок программ в группе Тутберидзе20 июля, 09:00
«Свободное место в шкафу для олимпийской медали есть»
— Недавно Евгения Медведева в документальном фильме о себе рассказала, как изменилось ее отношение к медалям: раньше она думала, что это подтверждение пройденного ей в спорте пути, а теперь воспринимает их как железку. У вас по ходу карьеры такая трансформация не произошла?— Я думаю, у Жени отношение к медалям изменилось по причине того, что она уже не в соревновательном спорте. И это, наверное, правильно и хорошо, что так произошло. Многие ребята, кстати, тоже рассказывают – после окончания карьеры держат медали где-нибудь в коробке в гараже и не вспоминают о них. А у меня, например, другая история случилась после провального сезона, когда я не поехал на Олимпиаду в Пекин. Шел Кубок Первого канала, на котором я не выступал, я проснулся дома, встал рядом с тем местом, где лежали мои медали, посмотрел на них, вспомнил, что происходило там, где я их выигрывал – и прямо почувствовал, как эти мысли меня заряжают. Потому что я в этот момент погас, что ли, как-то как спортсмен, перестал доверять себе. А тут увидел медали и подумал: черт побери, это же все я выиграл, это мой путь. И мне кажется, это мне помогло – следующий сезон прошел успешнее. Так что пока я в соревновательном режиме, медали будут меня поддерживать. Я смотрю на них, вспоминаю, что испытывал, когда мне их вручали, и очень ценю эти моменты. Недавно даже решил сделать дома новый шкаф для своих наград.— Получилось?— Да, купил, сам все собрал, расставил все медали, как мне нравится. Красивый такой шкаф, стеклянный, глаз радует.— И все-таки, наверное, хочется, чтобы еще и олимпийская медаль там красовалась.— Конечно. Это мечта из детства, которая тебя не покидает. У меня есть золото и бронза с юношеской Олимпиады, и эти медали тоже выглядят красиво. Но лежат они где-то внизу шкафа. А свободное место на верхней полке у меня еще есть.«Сынок, мы будем помнить тебя всегда». Трагедия фигуриста Дениса Тена19 июля, 08:00
